Присутствие Эльгирии Яковлевны на тогдашнем историко-филологическом факультете педагогического института не ограничивалось чисто академическими рамками. Вовсю росла популярность хора славянской песни “Славия”, в котором роль консультанта по языкам и фактического составителя песенного репертуара выполняла Эльгирия Яковлевна. Звучали болгарские, чешские, польские, сербские, украинские, русские песни. И как звучали! Входить в состав коллектива этого замечательного хора было воистину делом чести для студенток отделения русского языка и литературы. Сколько эмоциональных импульсов и общекультурных “подпиток” получили хористки в ходе репетиций и гастрольных поездок! А ведь хор ездил не только по области и стране, но побывал и в Чехословакии. Сколько восторженных отзывов получили и руководители хора, и исполнители!

Памятен и такой эпизод, свидетельствующий о чрезвычайной любознательности и широком кругозоре Э.Я.Гребневой. Эльгирии Яковлевне довелось переводить письмо югославского искусствоведа, готовившего двухтомную монографию об иконописи и храмовой архитектуре и натолкнувшегося в ходе своих исследовательских поисков на попавшие волею обстоятельств на южнославянские земли интересные иконы, созданные жителем Самарской губернии Григорием Николаевичем Журавлевым. Интригующим моментом было то, что, не имея от рождения ни рук, ни ног, художник писал свои признанные незаурядными произведения, держа кисть в зубах. Помню, как заинтригованная этой историей Эльгирия Яковлевна снарядила экспедицию в самарскую Утевку с целью максимально полно выяснить подробности биографии уникального художника-самородка. Был собран богатейший материал, на основе которого можно было бы написать весьма занимательную книгу о человеке, огромным усилием воли и благодаря таланту сумевшем преодолеть невзгоды, связанные с физическим изъяном. Такой книгой бы зачитывались... Но тогда на дворе стояло другое время. Глухое, серое. Не время, а безвременье. Партийные бонзы рассуждали: как можно писать о талантливом иконописце не эпохи Андрея Рублева, а рубежа XIX-XX веков, когда в Самаре уже вовсю функционировали марксистские кружки! Идеологические препоны обозначались тогда очень четко. Однако все равно многие поколения студентов Эльгирии Яковлевны слышали о необычной судьбе художника Григория Журавлева массу интересных фактов и подробностей и понимали, что у подлинной культуры нет границ, рамок, запретов, шлагбаумов. Культурный процесс непрерывен и неделим.Эльгирия Яковлевна всегда находилась в состоянии постоянного диалога с культурами разных стран и эпох.

Это-то убеждение и привело в дальнейшем ее к теме серьезного научного исследования. Казалось бы, о памятнике древнерусской литературы “Слово о полку Игореве” писали много. Писали известнейшие медиевисты - люди с мировыми именами и академическими званиями. Однако Эльгирия Яковлевна не побоялась подойти к этому многажды прокомментированному тексту. Зная несколько славянских языков, она просто избрала неожиданный и оригинальный исследовательский ракурс, решив рассмотреть “Слово...” через призму сопоставления текста древнерусского памятника со славянскими языками. Основанием для подхода было верное предположение, что общие по происхождению (единый праславянский лексический фонд), по корням и семантике слова в разных родственных языках живут разной по продолжительности жизнью. То, что ушло в небытие в русском языке, вполне могло сохраниться в других славянских языках. Данный продуктивный принцип позволил Эльгирии Яковлевне предложить коллегам-исследователям свое оригинальное толкование так называемых “темных” мест знаменитого текста. Одна за другой стали появляться в солидных академических изданиях содержательные публикации Э.Я.Гребневой. Затем последовала защита кандидатской диссертации. Довольно поздно придя в большую науку, Эльгирия Яковлевна весьма быстро достигла замечательных результатов, стала серьезным ученым, с мнением которого стали считаться известные медиевисты страны. Не случайно имя Э.Я.Гребневой по полному праву попало в многотомный энциклопедический “Словарь “Слова о полку Игореве” как имя одного из исследователей древнерусского памятника. Преждевременная и неожиданная смерть Эльгирии Яковлевны помешала завершить ей работу над капитальной книгой, в которой были бы обобщены результаты ее филологического исследования.

Разумеется, все созданное Э.Я.Гребневой было бы попросту невозможным, если бы она не имела подлинный талант к языкам. А ведь свои познания в славянских языках Эльгирия Яковлевна каждодневно преумножала, выступала как переводчик. В частности, в областном издательстве вышел сборник произведений болгарских прозаиков “Алые маки”, многие тексты которого перевела Э.Я.Гребнева.

Сопоставительные филологические исследования, уяснение каких-то языковых деталей, смысловых нюансов были тем живительным воздухом, которым постоянно дышала Эльгирия Яковлевна. Я помню наши неторопливые беседы в факультетском буфетике, когда убеленная сединами преподавательница оживлялась, как девочка, сообщая об очередных своих находках и гипотезах. Научные размышления - процесс непрерывный, и я еще и еще раз убеждался в этом, глядя на Эльгирию Яковлевну, обладавшую удивительным даром — даром не отключаться от главного, от своих научных раздумий. Как часто мы бездарно губим часы и дни, забывая о главном своем предназначении и погружаясь в бесплодную, хотя и внешне шумную суету. Эльгирия Яковлевна умела дистанцироваться от всего этого.

Как все-таки хорошо, что у нас, студентов 1960-х, были занятия по чешскому языку, был хор “Славия”, была Эльгирия Яковлевна Гребнева. Нам просто по-настоящему повезло...